Обмен электронных валют по самому выгодному курсу!
 


Kurbetsoft
Доступно в Google PlayНик Сабо: теория денег и мальтузианские кризисы

food-shortages

В 1798 году преподобный Томас Мальтус проделал свой знаменитый анализ народонаселения. Главной темой которого стало то, что население растет экспоненциально, в то время как производство еды, энергоресурсов и других товаров растет только лишь линейно. В результате, большая часть человечества обречена существовать в нищете, до тех пор пока не случится нечто еще более удручающее чем голод (война или эпидемия), либо пока уровень рождаемости не скорректируется. В 1978 году американский президент Джимми Картер, подражая популярной в той время теории Мальтуса, проинструктировал всех американцев выключить обогреватели пока нефть совсем не закончилась…

1

Картер читает американцам лекцию по энергетике, 1978г

Описанные Мальтусом главные закономерности в человеческой истории были весьма и весьма точными. Чарльз Дарвин был вдохновлен возможностью применения этой теории ко всем живым существам.  Но со времен Мальтуса, которой жил на самой заре промышленной революции, времена поменялись, и самые развитые экономики смогли преодолеть его прогнозы. Доход на душу населения вырос невероятно, оставив далеко позади предсказания голода из теории Мальтуса. Промышленное производство стало использовать ресурсы, добытые из-под земли для производства огромного количества товаров. В тоже время темпы естественного прироста населения незначительно снизились, а на сегодня и вовсе большинство развитых стран имеет отрицательный прирост населения.

Тем не менее, наблюдения и обоснования Мальтсуса периодически вновь вызывают горячие интеллектуальные и популистские споры о том, сколько еще индустриальная цивилизация сможет обманывать законы Мальтуса. И вновь мы слышим призывы о необходимости экономии и ограничения безудержного потребления, покуда невеселая формула Мальтуса не начала мстить нам за годы чревоугодия.

2

Зависимость концентрации химических элементов в бактериях (вертикаль) от концентрации этих элементов в морской воде (горизонталь)

Какие химические элементы наиболее необходимы для поддержания нашей жизни? Водород и кислород мы можем получать из воды неограниченно. Растения в процессе вдыхания диоксида углерода получают широко распространенный элемент углерод (животные получают его перерабатывая углеводы, жиры и белки в процессе поедания растений и других животных). Расщепляющие азот бактерии (и их симбионты – бобовые культуры) получают достаточно азота, путем расщепления молекулы азота из атмосферы. Альтернативный процесс расщепления азота зависит в первую очередь от цен на нефть и газ. Металлов имеется в достатке в земле. Единственные по-настоящему дефицитные ингредиенты для роста растений – калий и фосфор, особенно фосфор, который должен быть доступен в почве в форме фосфатов. Нет ни одной технологии, способной заменить фосфаты, которые строго необходимы для формирования цепочки ДНК(дезоксирибонуклеиновая кислота), и важной энергетической молекулы АТФ(аденозинтрифосфорная кислота), а также формирования костей и зубов. Фосфаты являются главным сельскохозяйственным элементом, имеющим геополитическое значение, они и являются фундаментальной основой в предупреждениях Мальтуса об ограниченности ресурсов. Фосфаты также являются излюбленной целью для инвесторов и спекулянтов в периоды популярности мальтузианской темы.

Самым главным ресурсом для добычи полезных ископаемых, производства и, особенно, транспортировок, на протяжении почти всего 20го века и по сей день являлась нефть. Двигатели внутреннего сгорания, вместе с другими видами двигателей, основаны на сжигании топлива, полученного в процессе переработки нефти. Такие двигатели доминировали, с начала 20го века в сфере перевозки грузов и людей, по морю, земле и воздуху. С конца 19го века и на протяжении 20го века главным назначением нефти было использование ее для обогрева, на сегодня же для этих целей чаще используют углеродное топливо и природный газ. Нефть также является основным ингредиентом для производства пластика, синтетических волокон и широкого спектра других продуктов химической промышленности. Но несмотря на то, что на сегодня объем рынка нефти несравнимо больше рынка фосфатов, нефти с гораздо большей долей вероятности будет найдена замена в результате технологического прогресса.

3

Заголовок – ограничители роста

С середины 18-го века, когда промышленная революция уже поменяла облик Европы, и до конца эпохи Бреттон-Вуда, разговоры о хрупкости промышленной цивилизации обычно не выходили за круги обсуждений высоколобых интеллектуалов. Но с конца 1960х годов, восклицания об обреченности и необходимости коренной перестройки экономики, технологий и цивилизации в целом до уровня “стабильности” вышли на первый план. Заявления Мальтуса о том, то нам грозит дефицит природных ресурсов, таких как нефть, природный газ, металлическая руда и удобрения, стали популярной темой для обсуждений.

Это часть идеологии “зеленых” была подпитана двумя мальтузианскими кризисами. Первый – с 1968 до 1980 года, второй с 2004 до 2014 год. В эти периоды цены на ресурсы росли с огромной силой, как номинальные (биржевые) так и реальные (с учетом инфляции). Эти ценовые скачки привели к появлению пророчеств на тему скорой невозможности удовлетворения потребностей в еде, одежде и передвижении. Не говоря уже о всех остальных излишествах, к которым привыкли люди стран с развитой экономикой, благодаря промышленной революции. Без активных действий люди были обречены на жалкое существование. Нужно было прекратить рожать детей, сохранять и перерабатывать полезные ресурсы (движение “зеленых”), инвестировать в солнечную энергетику и электромобили (движение Кремниевой долины). На сегодня все это является доминирующий идеологией западной культуры.

Значимой частью этих кризисов был вопрос о том, сколько еще может вытерпеть окружающая среда. Мы вредим нашей планете, одной единственной на которой мы живем и будем жить, по крайней мере, в ближайшем будущем. Слишком много диоксида серы, озона и диоксида углерода в атмосфере, слишком много удобрений в воде, т.д. Но эта статья не об этих аргументах движения за стабильность (там есть что обсудить, но не сейчас). Эта статья – о реальной доступности различных ресурсов, особенно природных, таких как нефть, металлическая руда и удобрения. А также о теориях, которые стали популярны с конца 1960х годов, о том, что исторические темпы промышленного роста не могут быть сохранены в связи с их ожидаемой исчерпаемостью. Безусловно, если вы уже испуганы нашей способностью загрязнять планету, то после прочтения данного материала вы будете еще больше бояться. Наша планета не накладывает жестких ограничений на нашу возможность потреблять и загрязнять, мы можем только сами себя ограничить принятием политических решений.

4

Журнал Newsweek, 1973г – “Энергия заканчивается”

Для многих в развитых странах высокие цены на энергетические и другие виды ресурсов не представляет сегодня большой проблемы, как это было раньше. Люди уже имеют разных товаров столько, что не знают что с ними делать, и все больше приходят к желанию избавляться от лишних вещей для достижения умиротворения, нежели продолжать рост потребления. Однако, если жители развитых стран достигли удовлетворения своих нужд посредством производства огромного количества товаров благодаря индустриальной революции, жители развивающихся стран лишь только входят во вкус.

Тем не менее, во время мальтузианских кризисов, ресурсы росли как на дрожжах, и не только какие-то определенные, а практически все. Безусловно, когда цены на промышленные ресурсы растут с сильным опережением инфляции, это знак того, что (согласно классической экономике) покупательский спрос превысил производственное предложение. А это значит, что мы часто превышали лимиты из теории Мальтуса, вместо того, чтобы оставлять их далеко позади, что было основным сценарием развития экономики со времен Мальтуса. В периоды первого и второго кризиса цены на природные ресурсы и еду улетали в космос практически по всему миру. Почему же это происходило, как не из-за осуществления предсказаний Мальтуса? Давайте взглянем по-ближе на эти кризисы и экономические события окружающие их, чтобы разобраться.

Предпосылки для первого мальтузианского кризиса

Со времен античной цивилизации и до конца 1960х деньги были, как правило, определены стандартными единицами веса драгоценных металлов, из которых они либо непосредственно состояли, либо были в них конвертируемы. Даже за тысячи лет до изобретения монет, большинство штрафов в древнейшей книге законов Хаммурапи были определены и уплачивались серебром. В ХХ веке роль драгоценных металлов в денежных инструментах постоянно снижалась, что привело к множеству случаев инфляции и гиперинфляции. Согласно Бреттон-Вудскому соглашению после Второй Мировой войны США и их союзники, вплоть до 1968 года, использовали привязку к золоту (золотое окно), при которой большие игроки (среди них почти все правительства) могли обменивать доллары на золото по твердому официальному курсу. По Бреттон-Вудской системе большинство свободных мировых валют были привязаны к доллару. Таким образом, вы могли обменять свою местную валюту на доллары, а если вы еще и крупный авторизованный игрок, то и на золото по известному заранее курсу.

Однако, Бреттон-Вудская система, страховавшая всю мировую экономику посредством стабильности экономики одной лишь страны, не была надежна. Она установила американский доллар как стандарт для всех рыночных экономик. Сразу после Второй Мировой войны США сосредоточили у себя половину всей производственной мощности планеты, и держали более половины всех мировых резервов. Но вскоре поврежденные войной экономики развитых стран восстановились, а сельскохозяйственная и индустриальная революции распространились на часть развивающихся стран, где темпы роста экономики существенно выросли. И не смотря на то, что американская экономика в то время процветала, ее значимость в мировой экономике уменьшилась, в то время как многие страны буквально поднялись из пепла. К середине 1960х США держали уже только 16% мировых финансовых резервов, и еще меньше золотых резервов. И, хотя они обещали менять доллары на золото по запросу, Федеральная Резервная Система выпустила больше банкнот и банки выдали больше массово доступных долларовых кредитов, чем могло быть подкреплено уменьшающимися золотыми запасами.

В то время большинство академиков и госэкономистов издевательски окрестили золотой стандарт “варварским пережитком”. Они утверждали, что мировая экономика только выиграет, если США перестанут притворяться, что доллар привязан к золоту. И к 1968 году США перестали выполнять свое обещание менять 35 долларов на унцию золота. Соединенные Штаты, которые уже запретили частный внутренний оборот золота, теперь пытались запретить это делать и на международном уровне, отказываясь рассчитываться золотом с государствами, в которых был свободный оборот желтого металла. По сути, это была попытка отказаться от золотого стандарта вовсе, нежели попытка сохранить свои резервы. Американское правительство вынудило Лондонский Золотой Пул, организацию занимавшуюся операциями в золоте между центробанками, “уйти на каникулы”, т.е. прекратить работу. Но это не прекратило торговлю золотом за пределами США. С точностью до наоборот – это подало сигнал, что американский доллар и все валюты привязанные к нему радикально меняют свою суть, и ненадежны как способ хранения ценности. Вскоре цена золота на свободном рынке выросла гораздо выше официального курса в 35 долларов за унцию. К 1971г США были вынуждены официально отправить доллар “в свободное плавание” (по факту он уже находился в этом состоянии с 1968г), официально сделав доллар фиатной валютой. Завязанные на долларе валюты последовали этому примеру, и Бреттон-Вудская система перестала существовать.

Вся эта денежная неопределенность имеет значение для мальтузианской теории, потому что все вышеперечисленные ресурсы с тех пор оцениваются в главных фиатных валютах, в основном, в долларах. И сигналы, которые цены нам посылают, могут быть надежны ровно настолько, насколько надежны валюты в которых эти ресурсы оцениваются. Эту относительность можно было бы попытаться устранить при условии наличия правильной статистики, основанной на правильных данных, используя вычисления реальной цены с учетом инфляции. Однако, цены на ресурсы выросли несравнимо больше инфляции. На заре чистых фиатных валют с плавающими курсами пришли в движение совершенно другие, ранее не известные силы.

В реальности, в эпоху отказа от золотого стандарта, промышленные ресурсы стали использоваться как инструмент ликвидного хранения средств, легко обмениваемое на другие биржевые товары (в том числе и доллары). Они стали использоваться как альтернатива и защита от рисков нового режима плавающих курсов валют. То есть, они частично превратились в деньги.

5

6

Шум в сигнале – радикальное увеличение волатильности двух наиболее важных геополитических минералов, сырой нефти (1) и фосфатов (2), между периодами Бреттон-Вуда (1947-70) и плавающего курса (1970-наше время)

Что значит ресурсы – частично деньги? Для этого мы должны обратиться к теории Карла Менгера о происхождении денег. Эта теория не пытается достоверно рассказать исторические корни происхождения денег у человечества (что произошло задолго до появления ликвидных рыночных ресурсов описанных Менгером). Она показывает довольно аккуратный набор предсказаний о том, как работает экономика свободного рыночного обмена. Согласно Менгеру, в мире рыночного обмена очень много сил приходится тратить (сейчас экономисты это называют затраты на проведение сделки) на поддержание порядка цен, количество которых равно квадрату количества наименований ресурсов, при наличии постоянного дефицита совпадений интересов между разными участниками.

По этой причине участники рынка начинают спонтанно относиться к одному из ресурсов как к промежуточному. Промежуточные ресурсы держат в наличии не для их потребления, но для хранения ценности до тех пор, пока не появится новая возможность для обмена. Цена на промежуточный ресурс существенно увеличивается по сравнению с той, которой она была покуда этот ресурс имел спрос лишь для потребления. Он получает ценовой бонус за его использование в качестве хранилища ценности, и не зависит от изменения ценности валюты или валютных инструментов, которые неминуемо пришлось бы брать для хранения ценности в них. Ценовой бонус увеличивается и уменьшается вместе со средним изменением инфляционных ожиданий всех главных мировых валют.

Таким образом могут использоваться многие ресурсы, и каждый из них, что будет использован, становится отчасти деньгами. Он перестает быть просто товаром, чье предложение зависит исключительно от стоимости производства. Производитель может приостановить производство и не продавать ресурс за валюту, инфляционные ожидания которой были увеличены, или может увеличить производство сверх нужд спроса, когда инфляционные ожидания уменьшились. А также этот ресурс перестает быть товаром, чей спрос зависит исключительно от нужд потребления, т.к. часть спроса приходит от желающих хранить в нем ценность, например золото или серебро. Этот промежуточный ресурс частично является деньгами.

Когда главным использованием ресурса становится использование в качестве денег (например, в тюрьмах военного времени сигареты были деньгами), вступает в силу эффект толпы, вынуждающий рынок выбрать один или несколько стандартов. Исторически обычно используются золото и серебро. Это ведет к появлению “пузырей, которые не лопаются”. Но другие промежуточные ресурсы, которые не становятся доминирующими и сходными с деньгами, являются пузырями, который могут лопнуть, и, собственно, лопаются.

Когда главным использованием ресурса-денег является хранение ценности, когда он может быть с легкостью обменен на непосредственно валюту этой биржи, ажиотажа практически не возникает. Любой ресурс, который можно хранить, а значит и которым можно торговать, может быть использован для хранения ценности. Это предоставляет обладателю иммунитет от потенциальных или реальных рисков владения валютой с плавающим курсом. Это хранилище может возникнуть в форме документа или цифровых данных будущего, или как ресурс на складе или даже как легко добываемое месторождение: например, минерал или нефть находящиеся еще под землей.

С окончания действия Бреттон-Вудских правил главные промышленные ресурсы и, особенно, главные геополитические ресурсы (нефть и фосфаты), стали промежуточными по теории Менгера. Они больше не являются чистыми промышленными ресурсами. Теперь они еще и хранилища ценности в промежутках между получением и тратой денег, и предоставляют альтернативу для тех, кто желает диверсифицироваться по разным причинам, например, для избежания необходимости хранения валюты или активов вроде облигаций и деривативов, которые коррелируют с валютой. Перед лицом увеличенных валютных ожиданий, уход в ресурсы также уменьшает риск того, что дальнейший экономический рост, который может быть запланирован или ожидаем в экономике, способен привести к необходимости закупки нужных ресурсов по более высоким ценам в будущем (например, Китай в 2000х годах). Уход в ресурсы также является превалирующий стратегий, когда подрывается вера в светлое будущее и лидеры начинают думают о потенциальных рисках замедления или прекращения торговли.

Другими ресурсами, которые могут хранить и даже увеличивать ценность, являются акции, облигации, недвижимость. Во многих случаях они оказываются более приемлемы, чем ресурсы. Тем не менее, они могут сильно проседать под экономическим и политическим давлением. Во-первых, они основаны на доверии – ты доверяешь кому-то (часто иностранцу) выплату бонусов и дивидендов. В случае с недвижимостью, все зависит от капризов местной экономической активности и политики. Ресурсы, особенно подконтрольные государству, в гораздо меньшей степени требуют необходимости доверия. США может наложить санкции на Россию, заморозив ее национальные активы находящиеся на территории США, но они не могут изъять нефть из российских нефтяных скважин или заставить ее прекратить бурение, откачивание или продажу, например, в Европу. В конце концов, ресурсы почти во всех формах, особенно в виде фьючерсов, легко обмениваются на деньги. Поскольку тема этой статьи – мальтузианские ресурсы, мы должны сфокусироваться на колебаниях универсальности этих ресурсов, в частности таких геополитических ресурсов как нефть и фосфаты.

Промышленные ресурсы (особенно важные для геополитики минералы как нефть и фосфаты) выполняют, как минимум, 3 важные функции в новой эре после Бреттен-Вуда, помимо просто промышленного и сельскохозяйственного потребления:

1. Защита от инфляционных рисков в валютах с плавающим курсом
2. Защита для правительств от экономических санкций других стран
3. Возможность для сильных военных держав хранить ценность, независимую от неожиданных иностранных военных атак

Мы увидим все эти факторы в действии во время первого и второго мальтузианского кризиса.

Первый мальтузианский кризис

7

Нефть “бежит в вдогонку за золотом” в 1970е годы

Как было описано выше, конец Бреттон-Вудской эпохи, закончившейся между 1968 и 1971 годами, привел к режиму свободных курсов, который превалируют с 1971г и по сей день. Запрет свободного обращения золота, введенный еще Франклином Рузвельтом, был отменен в США.

Вскоре, в 1973-74гг на мировой арене произошло событие, которое экономисты окрестили “экзогенным шоком”, это послужило главной причиной невероятного роста цены на нефть. Великобритания и США объявили арабам нефтяное эмбарго в ответ на их вторжение в Израиль (война Юм Куппур 1973г). Примерно в то же время ОПЕК более чем удвоила цены на свою нефть. Распространено называть тогдашний ОПЕК “картелем монополистов”, но это в корне не верно. В 1967г объемы ОПЕК насчитывали всего лишь 3% от американского потребления, и 6.7% в 1973г. ОПЕК увеличил свое влияние на цену с “почти ничего” до “совсем мало”, он едва ли смог удвоить цену на нефть, если бы другие страны и компании не поддержали организацию.

8Для контраста, Суэцкий Кризис 1956-57гг имел гораздо более драматические и длительные последствия на мировые нефтяные поставки, Европа неожиданно потеряла военный контроль над большей частью потребляемой нефти из-за получившего независимость и враждебно настроенного Египта (и больше никогда этот контроль и не восстановила). Но этот кризис имел гораздо меньшее, почти эфемерное влияние на увеличение цены на нефть.

9

Индекс потребительских цен в США, серые зоны – периоды рецессии

Из-за выросшей инфляции нефтяные производители законсервировали добычу, несмотря на растущие цены, и потребители стали выбирать нефть как безопасную гавань для промежуточного хранения ценности, невзирая на растущие цены. Ровно противоположное произошло в течении 1980х и 1990х, когда инфляционное ожидание было снижено, – производители нефти продолжали качать сверх нужд промышленного рынка, чтобы покрыть убытки.

Но в процессе первого мальтузианского кризиса США и страны Европы начали накапливать нефть и другие стратегические ресурсы. Для примера, импорт нефти в США с Ближнего Востока был всего лишь 3% от потребления при дружественных отношениях, когда же они стали враждебными к 1973г – увеличился до 6.7%. В то же время производители нефти в США качали меньше, предпочитая хранить большую часть под землей, нежели продавать за дешевеющие доллары.

Второй мальтузианский кризис

91

Кричащие заголовки в прессе о резком росте цен на фосфаты

Как и в 1970х, во время второго мальтузианского кризиса в 2004-2014 годах произошел резкий рост цен почти на все ресурсы. После существенного роста рынка недвижимости и цен на ресурсы в течении нескольких лет, в 2007г центральные банки начинают урезать ставки и увеличивать денежные вливания в экономику с целью борьбы с обвалом цен на недвижимость. Эти действия подпитывают резкий рост инфляции. Номинальные цены и цены с учетом инфляции на природное топливо, драгоценные металлы, промышленные металлы, древесину, волокна бамбука, удобрения, зерновые, молоко и мясо выросли до небес за 2007 год, побив рекорды номинальных цен. Беспрестанный поиск участниками рынка места оптимального хранения ценности, не зависимого от колебаний фиатных валют, переключился с недвижимости (где происходили массовые невыплаты по легкодоступным кредитам) на ресурсы, которые могли сохранять ценность с большей надежностью. На этот раз самым главным накопителем ресурсов стал Китай, который рассчитывал на быстрый экономический рост на десятилетия вперед.

92

Индекс цен на удобрения

Также как и в 1970х, на обострение ситуации повлияло колоссальное множество своеобразных событий, все из которых двигали цену в сторону увеличения, одновременное происхождение которых было математически невероятно. Единственным логичным объяснением всего происходящего, что могло вызвать все последствия, можно назвать денежную политику, т.к. внезапного мирового производственного бума явно не наблюдалось.

Предупреждения об истощении запасов нефти, фосфора и других ресурсов были слышны из всех главных средств массовой информации и научных журналов. В Кремниевой Долине случился ажиотаж вокруг “зеленых технологий”, вызвавший после волну банкротств стартапов и потерь инвестиций.

93

Красная линия – индекс цен на продукты питания. Синяя линия – индекс цен на фосфатные концентраты

Кризис пытались объяснить разными причинами, такими как истощение ресурсов, война в Ираке, замена производства еды этаноловыми производными и т.д., что являлось прямым нарушением так называемого закона “Бритва Оккама”. Ростом промышленного спроса, увеличением стоимости перевозок ресурсов из-за высоких цен на нефть и др. можно объяснить лишь малую часть удорожания цен на все ресурсы, и никак не не объяснить рост цен на драгоценные металлы. Бритва Оккама указывает нам, также как она дала понять истинные причины инвесторам и экономистам в 1970х, на одно общее, – что все эти ресурсы имеют между собой. Это валюты, в которых они оцениваются…

94

Красная линия – цены на фосфаты. Фиолетовая – на медь. Синяя – на нефть.

Накопительство и спекулирование, когда закупаются излишки ресурсов (часто не официально, или же их хранение происходит в подпольных не участвующих в статистике складах), скупка излишних ресурсных фьючерсов и других дерривативов, – все это используется для уменьшения рисков хранения государственных денег.

Такая ситуация будет сохраняться пока Федеральная Резервная Система будет продолжать создавать инфляцию, и пока большинство развивающихся стран будет завязывать свои валюты на долларе. Цены на ресурсы вернутся на свои нормальные уровни, основанные на промышленном потреблении, как только ФРС перестанет увеличивать предложение долларов быстрее, чем растет спрос на них.

Как можно понять из вышесказанного – текущие инфляционные ожидания не являются обоснованными. Рост цен на нефть помог спонсировать “шельфовую революцию”, которая опровергла теорию о скором истощении нефтяных запасов.

95

Прогноз добычи нефти после 1990х

96

Реальная добыча нефти, резкий рост в 2010 в результате “американской шельфовой революции”

Нефть продемонстрировала себя как менее надежный финансовый инструмент, нежели золото. Являясь более новым ресурсом, ее производство существенно зависит от технологических инноваций и геологической разведки. До шельфовой революции эти моменты учитывались не в полной мере. Сейчас нефть является менее привлекательным промежуточным ресурсом для хранения ценности, чем золото, что уменьшило прибавку к ее цене, относительно той, которая была бы если бы нефть использовалась исключительно как промышленный ресурс. Безусловно новые технологии бурения повлияли на снижение нефтяных цен. Падение цены также обусловлено, помимо законов спроса и предложения классической экономики, еще и меньшим использованием нефти как буферного ресурса. Нефть являлась финансовым пузырем, который сейчас лопается.

97

Отношение цены золота к нефти

Для стран как Саудовская Аравия или Ирак, которые имеют огромные запасы легко добываемой нефти, альтернативой использованию нефти как хранилища ценности (при условии сохранения недоверия к западной модели экономики) может являться увеличение производства нефти и ее обмен на золото (а также погашение бездумно набранных долгов). Что мы собственно сейчас и наблюдаем.

Таким образом, мы имеем парадокс (для тех, кто воспринимает нефть только как промышленный ресурс), когда нефтедобывающие страны начинают качать еще больше, невзирая на резкое снижение цены.

98

Индекс цен на ресурсы. Слева и справа – периоды первого и второго мальтузианского кризиса

Они продают нефть из своих “нефтяных складов”, находящихся под землей, чтобы обменять ее на золото, т.к. нефть из-за шельфовой революции потеряла свою привлекательность как хранение ценности с минимизацией необходимости доверия. Если деньги являются “пузырем, который не лопается”, то “полуденьги” (промежуточные ресурсы по Менгеру) создают пузыри, которые иногда лопаются, т.к. доверие игроков рынка к ним по разным причинам изменяется с течением времени.

 

Вывод

В течении эпохи Бреттон-Вуда американский доллар, привязанный к курсу 35 долларов за унцию золота, служил всем свободным экономикам в мире единым и надежным стандартом хранения ценности. Переход от Бреттон-Вудской системы к плавающим курсам оставил мир без единого и надежного стандарта измерения ценности, гарантирующим при использовании реальную прибыль по контрактам или инвестициям. В результате, самые объемно торгуемые ресурсы, а особенно геополитические ресурсы вроде нефти и фосфатов, превратились в промежуточные менгерианские ресурсы, с ценовым бонусом как хранилище ценности, который колеблется в зависимости от инфляционных ожиданий среди разных мировых валют с плавающим курсом. Из-за этого с 1970х годов цены на эти ресурсы стали гораздо более волатильны, чем во времена Бреттон-Вудской системы. Периоды увеличения инфляционных ожиданий приводили к резкому повсеместному росту цен на ресурсы, когда рынок порождал ложные страхи, приводящие к мальтузианским беспокойствам и паникам, что в будущем нас ждет исчерпание природных ресурсов. Это дало мощный толчок развитию “зеленой идеологии” в конце 1960х.

На сегодня бесспорным признается факт определенной ограниченности долгосрочного роста производства из-за ограниченности снабжения ресурсами. А также и то, что все ограничения (особенно в случае с фосфатами) могут быть рано или поздно преодолены заменой дефицитных материалов теми, что имеются в наличии без ограничений. Для получения всех ресурсов, что мы потребили за всю нашу историю, нужно было лишь слегка “поскрести по сусекам планеты”. Внедрение какого-то нового полезного ресурса каждое десятилетие выгладит вполне правдоподобным сценарием на столетия вперед. Гораздо больше споров вызывает вопрос необходимости ограничивать рост промышленного производства для ограничения вреда экологии. Например, каким должен быть наш лимит на выброс углекислого газа в атмосферу? Но этот вопрос мы оставим на потом.

Автор: Ник Сабо

Источник: Nick Szabo




[vkontakte] [facebook] [twitter] [odnoklassniki] [mail.ru] [livejournal]

Каталог сайтов