Обмен электронных валют по самому выгодному курсу!
 


Kurbetsoft
Доступно в Google PlayИллюзия свободы в цифровую эпоху

Иллюзия свободы в цифровую эпоху

Сканирование радужной оболочки глаза, Biometrics 2004

Наивысшая угроза ближайших лет — не в растущем, благодаря технологиям, противостоянии между свободными и автократическими обществами. Она в том, что антиутопические идеи Джорджа Оруэлла и Олдоса Хаксли проявят себя в обоих типах систем.

За последние несколько недель СМИ по всему миру стали рассказывать, как технологии уничтожают политику. В автократиях вроде Китая, люди боятся сверх-могущественных правительств, Большого Брата из Оруэлловского «1984». В демократиях вроде США растёт беспокойство об обострении политического и социального разделения при содействии технокомпаний — в распространении дезинформации и создании идеологических «пузырей фильтров» — что приводит к чему-то, напоминающему «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли.

На деле, сокращая дистанцию между демократией и диктатурой, новые технологии делают невозможной любую из этих антиутопий. Но это не значит, что бояться тут нечего.

Большая часть 19-го Всекитайского съезда Коммунистической партии Китая (КПК) была посвящена консолидации власти Президента Си Цзиньпина. Он, как предупреждают наблюдатели, создаёт диктатуру информационного века, в котором технологии, вместо того, чтобы ожидаемо принести свободы 1,4 млрд китайских граждан, позволят укрепить его авторитет. Предоставляя правительству очень детальную информацию о нуждах, чувствах и стремлениях обычных китайцев, Интернет позволяет китайским лидерам предупреждать недовольство. Иными словами, для утверждения стабильности они теперь используют Большие Данные, а не грубую силу.

А данные, и правда, большие. Более 170 млн камер с распознаванием лиц отслеживают каждый шаг, совершаемый гражданами. Система безопасности, усиленная искусственным интеллектом, может отмечать подозреваемых, пока они прогуливаются по берегу озера или покупают пельмешки на улице, и немедленно оповещать полицию. Данные с камер наблюдения идут в китайский банк данных «социальных кредитов», в котором режим собирает толстые досье о людской кредитоспособности, паттернах потребления, и общей надежности.

КПК таже использует технологии для управления собственными структурами, разрабатывая десятки приложений для связи с членами партии. Между тем, партия обрубает кое-какие технологические возможности, принуждая технокомпании размещать серверы в Китае, тем самым аккумулируя цензуру в стране.

Влияние технологий на американскую политику ещё очевиднее, но считается, что оно прежде всего рыночное, а не государственное. В числе самых громких историй была роль «фейковых новостей» в формировании прошлогодних президентских выборов. По данным Facebook, 126 млн американцев могли видеть фейковые новости во время кампании.

Совсем недавно специальный прокурор Роберт Мюллер, расследующий связи кампании Президента США Дональда Трампа с Россией на выборах 2016-го, предъявил обвинения бывшему руководителю кампании Полу Манафорту по 12 пунктам — включая «заговор против Соединенных Штатов» — за его действия перед кампанией. Джордж Пападопулос, советник кампании Трампа по международной политике, также был обвинён во лжи ФБР по поводу встреч с лицами, тесно связанными с российским правительством. Он признал вину и сотрудничает со следствием с лета.

Но за такими ошеломляющими событиями есть и явное беспокойство об уровне контроля, имеющемся у технологических компаний, над получаемой людьми информацией. Когда секретные алгоритмы определяют наше восприятие мира, людям становится всё труднее и труднее принимать осознанные решения — то, что философы считают базовым проявлением свободы воли.

Крупнейшие технологические компании, стоящие больше ВВП некоторых стран, стремятся к увеличению своей прибыли, а не к улучшению соц.обеспечения. Но при этом, когда внимание превосходит по ценности деньги, последствия их решений очень серьёзны. Джеймс Уильямс, академик и бывший инженер Google, считает, что цифровой век стимулирует яростную конкуренцию за наше внимание, и немногие могут сравниться в своей выгоде с Трампом, который стал для интернета тем, кем Рейган был для телевидения.

В то же самое время, влияние технологий на политику не слишком зависит от типа режима. Технологии размывают комфортное разделение между открытыми и закрытыми обществами, как и между плановыми и рыночными экономиками, уничтожая возможность их существования в чистом виде.

Раскрывая масштабную государственную слежку АНБ, Эдвард Сноуден дал ясно понять, что правительственная жажда всеведения не ограничивается одним лишь Китаем. На самом деле, это практически ключевая идея национальной безопасности США.

А вот в Китае всё движется в другом направлении. Для уверенности, китайское правительство требует от крупнейших технологических компаний активной роли в принятии корпоративных решений — и доступ к их данным. Одновременно, интернет меняет природу китайской политики и экономики, заставляя быть отзывчивее к нуждам потребителей.

К примеру, один мой друг, работавший над поисковым движком Baidu, объяснил мне, что компания пытается улучшить потребительский опыт цензуры, тестируя, какая цензура кажется людям предпочтительнее. Джек Ма, основатель Alibaba, считает, что Китай может использовать бигдату для проектирования идеально выверенных правительственных вмешательств, чтобы превзойти экономики, основанные на свободном рынке. В ближайшие десятилетия, по мнению Ма, «плановая экономика будет становиться всё больше и больше».

В цифровой век наивысшая угроза состоит не в растущем, благодаря технологиям, противостоянии между свободными и автократическими обществами. Она в том, что худшие опасения и Оруэлла, и Хаксли проявят себя в обоих типах систем, и создадут новую антиутопию. Когда многие из их сокровенных желаний станут сбываться, граждане получат иллюзию свободы и расширения прав и возможностей. В реальности же, их жизни, потребляемая информация, и совершаемые выборы будут диктоваться алгоритмами и платформами под контролем не несущих никакой ответственности корпоративных или государственных элит.

Автор: Марк Леонард, директор Европейского совета по международным отношениям.

Источник




[vkontakte] [facebook] [twitter] [odnoklassniki] [mail.ru] [livejournal]

Каталог сайтов