Обмен электронных валют по самому выгодному курсу!
 


Kurbetsoft
Доступно в Google PlayФРС: как правильно покупать экономистов

Предлагаем вашему вниманию отличную статью, которая вполне может ответить на вопросы о том, почему все экономисты не любят Биткойн?

Федеральная резервная система (ФРС), посредством обширной сети консультантов, приглашённых научных сотрудников, воспитанников и штатных экономистов, настолько доминирует в экономической среде, что реальная критика центрального банка стала рискованной для карьеры экономистов, как обнаружило расследование Huffington Post.


Этим доминированием можно объяснить, почему, даже после того как ФРС не смогла предвидеть величайший экономический кризис со времён Великой депрессии, центральному банку в основном удалось избежать критики со стороны академических экономистов.

Экономисты, пребывая в рабстве у ФРС, и сами-то кризиса не предвидели.

ФРС контролирует экономический мир, – говорит Джошуа Роснер, аналитик с Уолл-стрит, верно предсказавший кризис. – Другим взглядам места нет, и думаю, именно поэтому экономисты так сильно ошиблись в своих прогнозах.

Один критический канал контроля ФРС над академическими экономистами – через связи с привратниками отрасли. Например, больше половины редколлегии «Журнала денежной экономики» (Journal of Monetary Economics), публикации в котором обязательны для желающих чего-либо добиться экономистов, работает на ФРС, а остальные – работали в прошлом.

ФРС не видела жилищного пузыря, когда тот был в самом разгаре, настаивая на том, что рост цен на жильё в порядке вещей. В 2004 г., когда уже даже полицейские и дворники знали, что можно разбогатеть, перепродавая недвижимость, тогдашний председатель ФРС Алан Гринспен говорил, что «искажение цен национальных масштабов маловероятно». Через год сменивший его Бен Бернанке сказал, что бум «в значительной степени отражает сильные фундаментальные экономические показатели».

ФРС также недостаточно регулировала крупные финансовые институты, причём Гринспен – как и влиятельные экономисты – считал, что в интересах банков саморегулирование.

Несмотря на всё это президент Обама выдвинул Бернанке на второй срок.

В экономической среде председатель продолжает пользоваться популярностью и расхваливаться за реакцию на кризис, который вообще-то самой ФРС и был спровоцирован. Конгресс даже рассматривает законопроект о существенном расширении полномочий ФРС по системному регулированию финансовой отрасли.

Пол Кругман, в воскресном журнале-приложении к New York Times, проделал собственный разбор экономики, задав вопрос: «Как экономисты могли так ошибиться?». Кругман пришел к выводу, что «экономическая отрасль оказалась в затруднении, потому что экономисты поддались соблазну фантазий об идеальной, слаженной рыночной системе».

Кто же их соблазнил?

Их соблазнила ФРС.

Три десятилетия доминирования

ФРС доминировала в отрасли примерно три десятилетия. «После Второй мировой войны ФРС не представляла для экономистов чего-то особо важного, и их взгляды на денежную политику не определялись деловыми отношениями с ФРС. Так что, вероятно, это началось в середине 1970-х, – говорит профессор экономики Техасского университета и критик ФРС Джеймс Гэлбрейт. – Поколение, у которого я учился, включавшее Милтона Фридмана на правом фронте и Джима Тобина на левом, не зависело от ФРС. Они отправляли студентов в ФРС и влияли на ФРС, но не существовало культуры консультирования, и там не работала такая обширная сеть профессиональных экономистов».

Но когда в 1993 г. председатель ФРС Гринспен предоставил банковскому комитету Палаты представителей США данные о числе экономистов, работающих на ФРС, оказалось, что 189 экономистов работает непосредственно на совет управляющих и ещё 171 – на региональные банки. Если включить статистиков, вспомогательный персонал и «служащих» – которые, как правило, также являются экономистами, – общее число достигало 730. И есть ещё работающие по контракту. За трёхлетний период, оканчивающийся в октябре 1994 г., ФРС подписала 305 контрактов с 209 профессорами на общую сумму $3 млн.

Каковы масштабы сегодняшнего доминирования ФРС?

Согласно пресс-секретарю ФРС, на совет управляющих ФРС работает 220 докторов экономических наук и большое число исследователей и вспомогательных сотрудников. На 12 региональных банков работает в разы больше. (HuffPost не удалось узнать точное число). ФРС также раздаёт миллионы долларов по контрактам экономистам за консультационные услуги, статьи, презентации, семинары и сотрудничество в качестве так называемых «приглашённых экспертов». Пресс-секретарь ФРС говорит, что данные по точному числу экономистов, с которыми подписывались контракты, недоступны. Но, по её словам, в 2008 г. ФРС потратила $389,2 млн на «денежно-экономическую политику» – анализ, исследования, сбор данных и изучение рыночной структуры. В бюджете на 2009 г. было предусмотрено $433 млн.

Для относительно небольшого числа экономистов это немалые суммы затрат. Согласно Американской экономической ассоциации (AEA), только 487 экономистов приводят в качестве своей основной или вторичной специализации «денежную политику, центральное банковское дело, денежное обращение и кредит», 310 указывают «деньги и процентные ставки» и 244 – «формирование макроэкономической политики и аспекты государственных финансов и общей политики». Национальная ассоциация деловой экономики (NABE) сообщила HuffPost, что 611 из её примерно 2400 членов участвуют в её «финансовом круглом столе», что является самым точным приближением в подсчёте числа тех, кто фокусируется на денежной политике и центральном банковском деле.

Роберт Ауэрбах, бывший следователь банковского комитета Палаты представителей, потратил не один год на изучение работы ФРС и опубликовал свои открытия в 2008 г. в книге «Обман и злоупотребления в ФРС». Одна из глав этой книги, отрывок из которой можно прочитать здесь, послужила толчком для настоящего расследования.

Ауэрбах обнаружил, что в 1992 г. 968 членов AEA указали «национальную денежно-финансовую теорию и институты» как свою основную специализацию и 717 – как вторичную. Если совместить эти цифры с текущими данными AEA и NABE, будет справедливо заключить, что в США работает порядка 1000-1500 денежных экономистов. Если сложить 220 экономистов, работающих на совет управляющих ФРС, сотрудников региональных банков и экономистов, работающих по контракту, то на ФРС в любой момент времени работает не менее 500 экономистов. Если добавить тех, кто ранее работал на ФРС – или кто надеется однажды получить такую работу, – получится значимое большинство представителей отрасли.

Ауэрбах заключает, что «проблемы, связанные с работой на ФРС такого большого числа экономистов», возникают, «когда эти экономисты выступают в качестве свидетелей на законодательных слушаниях или в качестве экспертов на судебных разбирательствах и когда они публикуют свои исследования и взгляды на политику ФРС, в том числе в изданиях ФРС».

Штатные привратники

ФРС платит жалованье многим влиятельным редакторам видных академических журналов. Редакторы журналов нередко рецензируют предлагаемые к публикации статьи о политике ФРС, при этом получая деньги от банка. В ходе обзора HuffPost семи ведущих журналов обнаружено, что 84 из 190 членов редколлегий так или иначе связаны с ФРС.

«Попробуйте опубликовать статью с критикой ФРС, если редактор работает на ФРС», – говорит Гэлбрейт. А журналы, в свою очередь, определяют, кто из экономистов получит постоянную преподавательскую должность и какие идеи считаются респектабельными.

Фармацевтическая индустрия точно так же контролирует ключевые медицинские журналы, но там вовлечено несколько компаний, тогда как в экономической сфере – только ФРС.

Но деньги в работе на ФРС – не главное. Связи с ФРС дают престиж; приглашения на конференции ФРС и предложения стать приглашённым научным сотрудником банка сигнализируют о восходящей звезде или признанном экономисте.

Для денежных экономистов связь с ФРС стала кислородом академической жизни. «Если вы стремитесь получить постоянную преподавательскую должность, очень важно показать, что ФРС вас ценит», – говорит Джейн Д’Ариста, критик ФРС и экономист из Политэкономического исследовательского института Массачусетского университета в Амхерсте.

Роберт Кинг, главный редактор Journal of Monetary Economics и приглашённый научный сотрудник Федерального резервного банка (ФРБ) Ричмонда, отрицает, что связи с ФРС как-то влияют на его журнал. «Я считаю, что это глупое предположение, по крайней мере исходя из моего личного опыта», – написал он в электронном письме. (Его полный ответ можно прочитать ниже).

Гэлбрейт, критик ФРС, лично был свидетелем влияния ФРС. Он и его соавторы Оливье Джованнони и Энн Руссо обнаружили, что в год, предшествующий президентским выборам, денежная политика ФРС значительно более жёсткая, если в должности демократ, и менее жёсткая, если в должности республиканец. Такой эффект статистически значим, экономически важен и даёт возможности для контроля.

Статья с этими открытиями была в 2008 г. отправлена в журнал Review of Economics and Statistics, но её отклонили. «Редактор, которому её поручили, оказался научным сотрудником ФРС, и это после того, как я попросил не передавать её никому связанному с ФРС», – говорит Гэлбрейт.

Публикации в ведущих журналах, как и в любой дисциплине, являются ключом к получению постоянной преподавательской должности. По иронии судьбы, для получения постоянной преподавательской должности требуется верность господствующей экономической идеологии, что прямо противоположно самому смыслу постоянной преподавательской должности, которая должна защищать академиков, представляющих оппозиционные взгляды.

И хотя большинство академических дисциплин и престижных журналов контролируются той или иной определяющей парадигмой, в такой академической сфере, как поэзия, такая ситуация никому не вредит, кроме, пожалуй, деревьев. Экономика, к сожалению, сталкивается с реальностью – как было в случае непризнания ФРС жилищного пузыря и её неспособности регулировать финансовые институты. В обоих случаях дело было не в некомпетентности, а в неоспариваемых допущениях ФРС о работе рынка.

Ограниченным характером дискуссий был обеспокоен даже покойный Милтон Фридман, чьи теории оказали сильное влияние на Гринспена.

В письме Ауэрбаху за 1993 г., цитируемом автором в его книге, Фридман утверждал, что практика ФРС вредит объективности:

Не могу не согласиться с вами, что иметь порядка 500 экономистов – крайне нездорово. Как вы говорите, это не способствует независимым, объективным исследованиям. Мы с вами знаем о фактах цензуры публикуемых материалов. Важно также, что причастность экономистов к ФРС существенно влияет на их исследования, склоняя их в сторону не вызывающих споров технических статей о методе вместо содержательных статей о политике и результатах.

В октябре 2008 г. Гринспен сообщил Конгрессу, что он находится в состоянии «шока и неверия», и что «рухнуло всё интеллектуальное здание». Председатель комитета Палаты представителей по надзору и правительственным реформам Генри Ваксмен (демократ из Калифорнии) прокомментировал: «Другими словами, вы обнаружили, что ваш взгляд на мир, ваша идеология оказалась неверной, нерабочей».

Совершенно верно, – ответил Гринспен. – Именно поэтому я был шокирован, ведь не менее 40 лет у меня были значимые доказательства того, что она исключительно хорошо работает.

Но если интеллектуальное здание рухнуло, то интеллектуальная инфраструктура остаётся без изменений. Те же экономисты, что предоставляли Гринспену «значимые доказательства», руководят журналами и анализируют мир с использованием тех же моделей, которые не смогли разглядеть кредитный бум и предсказать грядущий обвал.

Роснер, аналитик с Уолл-стрит, предсказавший обвал, говорит, что идеологическое господство ФРС над журналами помешало его попыткам предупредить коллег о том, что надвигалось. В 2001 г. Роснер написал на удивление проницательную статью, где говорилось, что ослабление стандартов кредитования и другие факторы в следующие семь лет приведут к буму цен на жильё, но рост будет очень уязвим к экономическим расстройствам, так как он фундаментально нездоров.

В последующие годы он дополнил эти идеи, соединив все точки и заключив, что грядущий жилищный крах нанесёт удар по рынкам обеспеченных долговых обязательств (CDO) и ипотечных ценных бумаг (MBS), что затем повлияет на остальную экономику. Конечно, именно это и произошло, застигнув ФРС и экономическую среду врасплох.

Чтобы опубликоваться, нужно избегать оппозиционных взглядов или свести их к минимуму, – говорит Роснер. – Единственный способ попасть в журнал – разделять взгляды этого журнала.

Когда Роснер работал над своей статьёй о CDO и MBS, он знал, что ему нужен в качестве соавтора академический экономист, чтобы журнал принял её к рассмотрению. Ему отказало семь экономистов.

«Вы не верите в эффективность рынка?» – спрашивали они у него, говоря, что статья «выходит за рамки» того, что может быть опубликовано. «Я говорил, что рынки эффективны, когда существует равный доступ к информации, но этого нет», – вспоминает он.

Рынки CDO и MBS замерли, потому что с обвалом жилищного рынка покупатели перестали доверять достоверности информации о них, – именно это доказывал Роснер.

В итоге он нашёл соавтора, Джозефа Мейсона, доцента кафедры финансов колледжа бизнеса Лебоу при Дрексельском университете, старшего научного сотрудника Уортонской школы и приглашённого научного сотрудника Федеральной корпорации по страхованию вкладов. Но им удалось лишь добиться принятия своих статей консервативным Гудзонским институтом. В феврале 2007 г. они опубликовали статью «Насколько отказоустойчивы рынки ипотечных ценных бумаг и обеспеченных долговых обязательств?», а в мае – ещё одну – «Как неправильно применяемые рейтинги облигаций подрывают рынки ипотечных ценных бумаг и обеспеченных долговых обязательств».

Эти две статьи приводят лучший анализ причин обвала, чем смогли предложить экономические журналы, – и они были опубликованы человеком без докторской степени до кризиса.

Дело не только в деньгах

Экономист Роб Джонсон работает в комиссии экспертов по финансам и международным денежным реформам при ООН и был ведущим экономистом банковского комитета Сената как при председателе-демократе, так и при республиканце. Он говорит, что приглашение в качестве консультанта не стоит рассматривать «как подработку ради денег. Дело не только в оплате, но также в причастности к клубу – в уважении, приглашениях на конференции, общении с председателем и престиже».

По словам Джонсона, на то, что ФРС нанимает столько экономистов, можно смотреть по-разному, потому что институт, конечно, нуждается в талантливых аналитиках. «Можно смотреть на это с двух сторон. Во-первых, можно сказать, что они идут в массы, у них большой бюджет, и они работают с широким спектром талантов, – говорит он. – Можно назвать это здоровой гипотезой».

Другая гипотеза, по его словам, заключается в том, что «они фактически используют деньги налогоплательщиков, чтобы прибрать к рукам всех критиков и тем самым заглушить или ослабить дискуссии. И я бы сказал, что в действительности имеет место и то, и другое».

Чтобы узнать мнение популярных экономистов, HuffPost позвонила случайно выбранным экономистам из списка членов AEA.

Полагаю, есть немало профессоров экономики, которые желают существенно ограничить денежную политику, и я не думаю, что это отрицательно сказывается на их карьере, – сказал Ахмед Эхсан, которого мы нашли на экономическом факультете Университета Джеймса Мэдисона. – Вполне возможно, что, если у них будут какие-то новые идеи, они могут заинтересовать ФРС.

Эхсан, рассуждая о собственной карьере и карьере своих студентов, признал, что в словах критиков ФРС есть доля истины.

Не думаю, что ФРС оказывает слишком большое влияние, но моя область – денежная экономика, и я знаю, одного профессора со времён моего пребывания в Мичигане, который был моим научным руководителем и который позже оказался в ФРБ Сент-Луиса, – вспоминает он. – Он много работал. Он был сыном своего времени… поэтому кое-какие факты есть, но это не имеет массового характера.

Он добавил, что несколько лет, проведённых в ФРС, определённо дают престиж, способствующий академической карьере. «Для многих старшекурсников это один из лучших карьерных шагов. Он даёт конкурентное преимущество».

Пресс-служба совета управляющих ФРС предоставила кое-какую справочную информацию для настоящей статьи, но отказалась дать контакты кого-нибудь, кто смог бы дать комментарии по этому вопросу.

Нетерпимость ФРС к инакомыслию

Когда возникают разногласия, ФРС поступает так же, как любой другой институт, дорожащий единообразием.

Возьмём, к примеру, случай Алана Блиндера. Хотя он явно принадлежит к мэйнстриму и считается одним из величайших экономических умов своего поколения, он лишь полтора года продержался в должности вице-председателя ФРС, уйдя с неё в январе 1996 г.

Роб Джонсон, следивший за деятельностью Блиндера, говорит, что тот сделал ошибку, когда вёл себя так, будто ФРС – место, где обсуждаются конкурентные идеи и допущения. «С социологической точки зрения, сотрудники ФРС действительно боялись Блиндера. На определённом уровне, как экономист-практик, Алан Блиндер действительно великолепен», – говорит Джонсон.

Во время собраний, проводившихся за закрытой дверью, Блиндер делал то, что делают очень немногие: бросал вызов допущениям. «Сотрудники ФРС придерживались следующего ритуала: Гринспен сказал им, какие нужны выводы, и они проводят исследования, где приходят к этим выводам. Блиндер же, оказавшись там, рассматривал это как открытую академическую дискуссию и говорил: «Это неверно. Если изменить это допущение и это и использовать это допущение, то получится совершенно другой результат». И это было неслыханно – это шло вразрез с системой поиска решений Гринспена».

Гринспена и его команду это не устраивало. «Блиндер выводил многих старших сотрудников из себя – он не следовал их обычаям», – говорит Джонсон.

И известность – не защита от изгнания из ФРС. Даже Пол Кругман встретился здесь с грубым отношением.

Меня перестали звать на летнюю конференцию ФРС в Джексон-Хоул, которую я раньше регулярно посещал, после того как я его раскритиковал, – сказал Кругман о Гринспене в 2007 г. в передаче «Democracy Now!» на радио Pacifica. – Никто не хочет ему противоречить.

Приглашение на ежегодную конференцию или ещё какое-нибудь благословение от ФРС сигнализирует экономическому сообществу, что вы являетесь сертифицированным членом клуба. Похоже, Кругмана это слегка уязвило. «Два года назад, – сказал он в 2007 г., – конференция была посвящена новой экономической географии, области, которую изобрёл я, но меня не пригласили».

Через три года после конференции, в 2008 г., Кругман получил Нобелевскую премию за свои труды по экономической географии.

Один журнал, в деталях

Huffington Post изучила выходные данные American Journal of Economics, Journal of Economic Perspectives, Journal of Economic Literature, American Economic Journal: Applied Economics, American Economic Journal: Economic Policy, Journal of Political Economy и Journal of Monetary Economics.

Стажёры HuffPost поискали в интернете резюме и другую возможную информацию о связях с ФРС 190 человек, упоминающихся в этих выходных данных. Из 84 человек, имевших отношение к ФРС на каком-то этапе своей карьеры, 21 получал деньги от ФРС, даже будучи редакторами значимых журналов.

В случае Journal of Monetary Economics все члены редколлегии были связаны с ФРС, и 14 из 26 работают на ФРС в настоящее время.

После главного редактора Кинга идёт старший помощник редактора Марианна Бакстер, которая писала статьи для ФРБ Чикаго и Миннеаполиса и была приглашённым научным сотрудником в ФРБ Миннеаполиса в 1984 и 1985 гг., в ФРБ Ричмонда в 1997 г. и в совете управляющих ФРС в 1997 г. В 2002-05 гг. она была советником президента ФРБ Нью-Йорка. В 2003 г. президентом ФРБ Нью-Йорка стал Тим Гайтнер, позже ставший министром финансов США.

Старшие помощники редактора: Дженис Эберли была приглашённым научным сотрудником ФРБ Филадельфии (1994 г.), ФРБ Миннеаполиса (1997 г.) и совета управляющих ФРС (1997 г.). Мартин Эйхенбаум написал несколько статей для ФРС и работает консультантом в ФРБ Чикаго и Атланты. Сержио Ребело писал для совета управляющих и был его консультантом. Стивен Уильямсон писал для ФРБ Кливленда, Миннеаполиса и Ричмонда, в 1985-87 гг. работал в исследовательском отделе ФРБ Миннеаполиса, состоит в редколлегии официального журнала ФРБ Сент-Луиса, был одним из организаторов ежегодной конференции ФРБ Сент-Луиса по экономической политике в 2009 г. и конференции того же банка по деньгам, кредиту и политике в 2008 г. и с 1998 г. был приглашённым научным сотрудником ФРБ Ричмонда.

Далее идут помощники редактора. Клаус Адам – приглашённый научный сотрудник ФРБ Сан-Франциско. Ёнсун Чхан – научный сотрудник ФРБ Кливленда, работавший на ФРС в разных должностях с 2001 г. Марио Кручини в 2008 г. был приглашённым научным сотрудником в ФРБ Нью-Йорка, после чего в том же году стал старшим научным сотрудником в ФРБ Далласа. Уберто Эннис – старший экономист ФРБ Ричмонда с 2000 г. Джонатан Хиткоут – старший экономист ФРБ Миннеаполиса, трижды становившийся его приглашённым научным сотрудником начиная с 2001 г.

Рикардо Лагос – приглашённый научный сотрудник ФРБ Нью-Йорка, бывший старший экономист ФРБ Миннеаполиса и приглашённый научный сотрудник ФРБ Миннеаполиса и Кливленда. По сути, в 2007 и 2008 гг. он был приглашённым научным сотрудником и в Кливленде, и в Нью-Йорке. Эдвард Нельсон в 2003-09 гг. был помощником вице-президента ФРБ Сент-Луиса.

Эстебан Росси-Хансберг в 2005-09 гг. был приглашённым научным сотрудником в ФРБ Филадельфии и также работал в ФРБ Ричмонда, Миннеаполиса и Нью-Йорка.

Пьер-Даниэль Сарт – старший экономист ФРБ Ричмонда с 1996 г. Франк Шорфхайде – приглашённый научный сотрудник ФРБ Филадельфии с 2003 г. и ФРБ Нью-Йорка с 2007 г. Он четырежды становился приглашённым научным сотрудником в ФРБ Атланты, а в 2003 г. работал на совет управляющих ФРС. Александр Волман был старшим экономистом ФРБ Ричмонда с 1989 г.

Вот полный ответ Кинга, главного редактора журнала:

Я считаю, что это глупое предположение, по крайней мере исходя из моего личного опыта. В статье для AEI за 1988 г., позже перепечатанной в журнале ФРБ Ричмонда, мы с Мартином Гудфрендом (в то время сотрудником ФРБ Ричмонда, а сейчас – Университета Карнеги – Меллона) утверждали, что для ФРС очень важно разделить решения по денежной политике и решения по банковской политике (ссуды банкам, через дисконтное окно и другими путями). Мы также утверждали, что существует мало аргументов в пользу вовлечённости ФРС в последнюю, поскольку ликвидность широкой денежной массы всегда может быть обеспечена первой. Кроме того, мы утверждали, что ценой банковского вмешательства будет моральный риск.

Бен Бернанке хорошо понимает это различие: он и другие члены Федерального комитета по операциям на открытом рынке (FOMC) читали мою точку зрения и иногда используют точно такое разграничение денежной и банковской политики. В трудные времена он и другие члены FOMC решали, что ФРС должна активно вмешиваться в дела финансовых рынков, отнюдь не ограничиваясь традиционной банковской сферой, – такая позиция имеет много критиков и сторонников. JME и другие ведущие экономические журналы определённо публикуют статьи, находящиеся между этими двумя противоположным точками зрения: отсутствие вмешательства и активное вмешательство. Предстоящая Карнеги-Рочестерская конференция, протоколы которой будут опубликованы в JME, будет включать дискуссию о будущем центрального банковского дела.

Вы можете цитировать этот ответ полностью или не цитировать вообще.

Ауэрбах, увидев письмо Кинга, прокомментировал: «Если ты получаешь деньги от ФРС, имеет место конфликт интересов».

А вот комментарии двух экономистов, занимающих разные стороны в этом споре.

Стивен Уильямсон, заслуженный профессор кафедры искусств и наук им. Роберта Брукингса Университета Вашингтона в Сент-Луисе:

Поскольку вы упомянули меня в вашей статье о ФРС, я решил написать пару строк, так как вы явно не понимаете связь между ФРС и некоторыми работающими на неё экономистами. У меня были продолжительные отношения с ФРС и другими центральными банками мира, включая Банк Канады. Сейчас я занимаю академическую должность в Университете Вашингтона в Сент-Луисе, но я также получаю деньги как консультант в ФРБ Ричмонда и Сент-Луиса. В прошлом я работал на полную ставку экономистом в Банке Канады и в ФРБ Миннеаполиса.

Как, вероятно, стало ясно за последний год, экономика и наука о денежной политике – непростое занятие, и ФРС нужна любая помощь, какую только можно получить. ФРС, как ни странно, открыта к новым идеям, в том числе конфликтующим с взглядами её руководителей. Одна из сильных сторон ФРС в том, что региональные федеральные резервные банки в значительной степени независимы от совета управляющих в Вашингтоне, что создаёт здоровую конкуренцию экономических идей в системе. Интеллектуальная среда ФРБ Миннеаполиса в 1970-е и 1980-е даже произвела на свет ряд крайне революционных макроэкономических идей. Эта интеллектуальная среда включала экономистов, работавших на полную ставку на ФРС, и тех, кто получал от ФРС деньги как консультант, но работал на полную ставку на академических должностях. Эти экономисты часто резко критиковали принятую политику ФРС и явно от этого не страдали, а наоборот, поощрялись за это.

Я никогда не чувствовал никаких ограничений при взаимодействии с экономистами ФРС (включая некоторых президентов федеральных резервных банков). Их интересуют новые идеи, и они готовы их обдумывать. Я не стесняюсь критиковать своё руководство и часто успешно это делал. Мне продолжают платить, значит, таким взаимодействием довольны.

Бывший экономист ФРС не согласен. «Я работал экономистом в ФРС больше 10 лет и постоянно имел неприятности из-за того, чем горжусь. Мне хорошо знакомо то, о чём вы говорите», – сказал он, попросив не называть его имени по причинам, понятным из вышеизложенного.

Источник




[vkontakte] [facebook] [twitter] [odnoklassniki] [mail.ru] [livejournal]

Каталог сайтов