Обмен электронных валют по самому выгодному курсу!
 


Kurbetsoft
Доступно в Google PlayКак GDPR убивает инновационную экономику

25 мая 2018 г. вступил в силу Общий регламент по защите данных (GDPR) Европейского Союза. Вполне возможно, что читатели уже знают о GDPR, но если нет – то это самая существенная законодательная база по регулированию использования данных за последнее время.

Как GDPR убивает инновационную экономику
Семь ключевых принципов GDPR (источник)

Не только каждая компания, имеющая дело с гражданами ЕС, должна соблюдать GDPR, но большинство крупных интернет-компаний (таких как Google, Facebook и т. д.) уже объявили, что намереваются экспортировать «дух» GDPR для всех своих клиентов, независимо от их физического местонахождения. Учитывая, что большинство правительств всё ещё не знают, как рассматривать данные как социальный или правовой актив, GDPR – это, вероятно, важнейший новый общественный договор между потребителями, бизнесом и правительством в истории интернета. И, дабы не уклоняться от существенного, я считаю, что это плохо почти для всех интернет-компаний, кроме крупнейших.

Это достаточно серьёзное заявление, и я сегодня не готов его отстаивать в полной мере, но я хочу объяснить, почему я пришёл к такому выводу. Однако сначала стоит изложить фундаментальные принципы, движущие GDPR.

Прежде всего, данный закон – реакция на то, что многие называют «капитализмом наблюдения», бизнес-модель, в значительной степени (но не полностью) движимую развитием цифрового маркетинга. Всем знакомы подобные жалобы: корпорации и правительства собирают слишком много данных о потребителях и гражданах, часто без нашего прямого согласия. Наша конфиденциальность и «право быть оставленным в покое» под угрозой. Хотя мы все не один год заламывали из-за этого руки (я начал размышлять о «базе данных намерений» ещё в 2001 г. и предложил «Билль о правах для данных» в 2007 г.), именно Европа, с её особой историей и чувствительностью, наконец предприняла существенные и решительные действия.

Хотя капитализм наблюдения лучше всего понимать как живую систему – экосистему, состоящую из множества разных участников, – есть три главных игрока, если говорить о сборе и использовании личных данных. Во-первых, это интернет-гиганты – такие компании, как Amazon, Google, Netflix и Facebook. Эти компании – любимчики большинства потребителей, практически полностью движимые своей способностью превращать действия клиентов в данные, которые масштабируются и используются для поддержки их бизнес-моделей. Эти компании лучше всего понимать как «крупномасштабные первые стороны» – они состоят в прямых отношениях с клиентами и, поскольку мы зависим от их сервисов, могут легко получить наше согласие на использование наших данных. Бен Томпсон называет этих игроков «агрегаторами» – они агрегировали мощные прямые отношения с сотнями миллионов или даже миллиардами потребителей.

Вторая группа – это тысячи игроков в сфере рекламных технологий, часто визуализируемых на картах LUMAscape. Это компании, которые выросли в запутанных, преимущественно открытых дебрях Всемирной паутины, в основном на службе цифрового рекламного бизнеса. Они собирают данные о поведении потребителей в интернете и продают эти данные маркетологам поразительно разнообразными и сложными способами. Большинство этих компаний не состоят в «прямых» отношениях с потребителями, а являются «третьими сторонами» – они собирают данные, заручившись отношениями с мелкомасштабными первыми сторонами, такими как веб-мастера и разработчики приложений. Вся эта экосистема живёт в ненадёжном и всё более слабом положении в сравнении с крупномасштабными первыми сторонами, такими как Google и Facebook, которые, бесспорно, консолидировали власть на цифровом рекламном рынке.

Facebook запретил все объявления по продвижению криптовалюты и ICOКое-кто говорит, что такие компании, как Netflix, Amazon и Apple, не движимы рекламной моделью и поэтому свободны от негативных последствий, свойственных таким игрокам, как Facebook и Google. В ответ на этот аргумент я мягко напомню читателям: все крупномасштабные «первые стороны» используют личные данные для поддержки своего бизнеса, независимо от того, является ли реклама их основным каналом дохода. И когда компании используют данные, вычислительную мощность и алгоритмы, чтобы определять, с чем вы можете или не можете сталкиваться в их сервисах, возникает множество как позитивных, так и негативных последствий.

Третий игрок – это, конечно же, правительства. Правительства собирают массу данных о своих гражданах, но, вопреки нашим фантазиям об американском разведывательном аппарате, они далеко не так хороши в использовании этих данных, как корпоративные игроки – первые и третьи стороны. По сути, большинство правительств сильно зависят от корпоративных игроков, чтобы разобраться в контролируемых ими данных. Эти взаимоотношения – отдельная история, за которую я возьмусь как-нибудь в другой раз. Достаточно сказать, что правительства, в частности демократические, действуют в основательно регулируемой среде, если говорить о том, как они могут использовать данные своих граждан.

Но до недавних пор корпоративные первые и третьи стороны практически могли делать с вашими данными всё что угодно. В значительной степени движимые американской философией «руки прочь от интернета» – с которой я был всецело согласен до консолидации интернета крупными олигархами, – корпорации регулировались, главным образом, условиями предоставления услуг и пользовательскими лицензионными соглашениями, редко читаемыми юридическими договорами, дающими корпорациям всеобъемлющий контроль над использованием клиентских данных.

Со вступившим в силу 25 мая GDPR всё изменилось. Регулирующий орган, ответственный за введение его в силу, изложил семь принципов, охватывающих честность, использование, хранение, точность, подотчётность и т. д. Всё это важно, но я не буду углубляться в детали в этой статье (она уже и так получилась длинной). Реальное значение имеет следующее: намерение GDPR – защитить конфиденциальность и права потребителей от капитализма наблюдения. Но реальность GDPR, как практически всякого всеобъемлющего регулирования, такова, что он благоприятствует крупномасштабным первым сторонам, которые легко могут получить «согласие» миллиардов потребителей, использующих их сервисы, и ставит под существенную угрозу экосистему мелкомасштабных первых и третьих сторон, имеющих непрочные или недолговременные отношения с потребителями, которых они обслуживают опосредованно.

Другими словами: вы, скорее всего, нажмёте «Согласен» или «Да», когда между вами и вашей очередной дозой дофамина от Facebook всплывёт форма GDPR. Но вы вряд ли сделаете то же самое, когда какой-то мелкий веб-мастер попросит вас дать согласие в письме, напоминающем спам.

Отличный пример такого неравенства сил в действии: Facebook прогоняет со своей платформы третьи стороны – поставщиков данных после скандала с Cambridge Analytica, удобно ссылаясь на GDPR, чтобы консолидировать свою власть как крупномасштабной первой стороны. Короче говоря, поскольку у них есть масштабируемость, ресурсы и прямые отношения с пользователями, крупномасштабные первые стороны могут воспользоваться GDPR, чтобы расширить свою власть и дополнительно защитить свой бизнес от мелких конкурентов. Инновационная экосистема проигрывает, а технологическая олигархия усиливается.

Я давно считаю, что для инноваций закрытые, обнесённые стеной агрегаторы – это ужасно. Они лишают открытую сеть самого важного для роста: данных, внимания и дохода. По сути, почти все «новаторы» открытой сети в той или иной мере находятся в рабстве у Amazon, Facebook, Apple, и/или Google – они зависят от них в плане рекламных услуг, электронной коммерции, обработки данных, дистрибуции и/или дохода как такового.

До сего момента, по предварительным результатам, уже очевидно, что GDPR, несмотря на благие намерения, уже принёс масштабные и неожиданные последствия: вместо того чтобы ограничить охват самых могущественных игроков в мире данных, он фактически достиг противоположного эффекта.

 

Источник




[vkontakte] [facebook] [twitter] [odnoklassniki] [mail.ru] [livejournal]

Каталог сайтов